БУРЯТСКИЙ ПРОПОВЕДНИК ТЕКШИ МОРХОСИН

Ж.В. Цыренов,

краевед (Улан-Удэ)

БУРЯТСКИЙ ПРОПОВЕДНИК ТЕКШИ МОРХОСИН

Бардо был первым, но не единственным из учеников английских миссионеров, кто раньше других своих сверстников понял учение Иисуса Христа и был зачислен в полноправные члены Миссии, став хорошо подготовленным проповедником Святого Евангелия среди хоринских бурят.

Таким человеком был Текши Морхосин – сын родового старейшины, жившем недалеко от миссионерского стана пастора Вильяма Свана на реке Оне. Внешне это был застенчивый и молчаливый паренек из улуса, находившийся под большим влиянием матери – ярой ламаистки и противницы христианства. Но Текши, однажды услышав проповеди Свана среди своих соплеменников, усомнился в правильности насаждаемой ламами веры, найдя более привлекательные моменты в учении Христа. Вероятно, в семье мальчика происходили серьезные разговоры по поводу возникших религиозных сомнений сына родового старейшины (что было позором во всем бурятском сообществе, кучно державшегося вокруг Ананнского дацана, тем более, что этим сообществом управлял отец Текши). Поэтому паренек сам отправил письмо мистеру В. Свану с просьбой помочь ему стать учеником Иисуса Христа и глубже понять суть Священного писания и всей Христианской веры. Сван пригласил мальчика для беседы и Текши пояснил возникшее желание поменять веру предков возникшим беспокойством относительно духовного порабощения соплеменников шаманами и ламами. Став учеником миссионерской школы в Оне, Текши с первого дня, показал пример сосредоточенности и трудолюбия, донимая Свана вопросами по более углубленному пониманию тех или иных моментов библейских сюжетов. Например, однажды мальчик попросил объяснить значение заключительных стихов восьмой главы послания к Римлянам. Это показывало, что Текши Морхосин близко подошел к осознанию, что верующие, не только христиане, должны быть крепки в постоянстве, или, по современному выражению, идейно стойки и последовательны. Когда английский миссионер дал соответствующее объяснение, бурятский мальчик был «очень умиротворен и ободрен, но в прошлом чувство греха и слабости до того пугали его, что что-то может отделить его от Божьей любви Господа нашего Иисуса Христа». После состоявшегося разговора юноша две или три недели «жил как в раю», находясь в приподнятом настроении. Он гордился от того, что порвал с прежними языческими доктринами, освободился от мучившего чувства греха, и что отныне будет прибывать только в мире и радости всю оставшеюся жизнь. Текши рассказал своему учителю, что вера в новое он представляет в виде грозного судьи внутри себя, и который властным голосом оценивает моральный принцип каждого совершаемого поступка, обвиняя или поддерживая, говоря от имени Бога, и его слова похожи на солнечный луч, освежающий мысли христианина.

Увидев, что талантливый ученик духовно окреп, стал немного разбираться в Священном Писании, Вильям Сван попросил его прочесть и прокомментировать на обычном богослужении в Миссии третью главу Евангелия от Иоанна. Текши выполнил поручение, но был настолько взволнован доверием, что при чтении фразы «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через него» голос читаемого начал дрожать. Он с трудом продекламировал следующие стихи Священного Писания. Но когда дошел до слов « В мир пришел Свет, но люди более возлюбили тьму, нежели Свет, потому что дела их были злы» - мальчик залился слезами, Вильяму Свану самому пришлось закончить чтение главы Евангелия, так взволновавшей ученика глубоким философским смыслом. Между прочим, именно эти фразы Текши Морхосин, став проповедником Английской духовной миссии, впоследствии наиболее часто цитировал при пасторских поездках по улусам хоринских бурят, «пребывающих во тьме язычества».

Текши пробыл в учениках Свана полтора года, быстро перенимая его миссионерский опыт, а когда тот в 1831 году отбыл в длительную командировку на родину в Великобританию, перешел к служению под опеку Эдварда Сталлибрасса в Кодунском стане, где по-прежнему показывал пример редкого трудолюбия. Причем в Сталлибрассе он нашел, вероятно, большего понимания и поддержки. Когда Вильям Сван вернулся, Текши Морхосин не пожелал возвращаться к нему на служение. Бурятский юноша понимал, что поступает неправильно, не по христианскому благочестию, но так и не решился переступить через принятое решение. Все члены Кодунского стана видели, как духовно мучается их единомышленник совершенным «предательством». Так, 10 мая 1834 года жена Сталлибрасса сообщала в письме своей корреспондентке в Великобританию, что все эти дни Текши пребывает в молчании, но по его мускулистому лицу часто текли слезы. Шагдур Киннатов подтверждал: в последнее время Текши очень изменился, проводит все время в чтении Библии, а запираясь в бане (единственном месте, где можно побыть одному), долго молился. Сам «отступник» объяснял свое поведение тем, что не полностью освободился от влияния дьявола, и пытается преодолеть его «чары».

События тех лет позволяют предполагать, что Текши Морхосин не случайно оставил свой выбор на служении в Кодунском стане. В 1828 году Вильям Сван выехал в длительную командировку в Шотландию и вернулся с женой только в 1835 году. Думается, что Сталлибрассу не было времени руководить и Онинским станом. Тогда-то в Кодунский стан переехали многие ученики Свана. В 1833 году у Сталлибрасса умирает жена Сара, а через год, не дожидаясь Свана, едет в Англию и сам руководитель Забайкальской миссии, вернувшись с новой женой только через два года. Дела в Миссии застопорились, но кое-как поддерживались повзрослевшими детьми миссионера и его подготовленными учениками. Но подготовленные к печати переводы Ветхого Завета было некому рецензировать. Прибывшие в 1835 году супруги Сван серьезно заболели, и вся Миссия жила тревожным состоянием их скорой смерти. Дела в Онинском стане прекратились вообще, так как Сван, вероятно, занял опустевший миссионерский дом в Кодуне. В любом случае Текши осознал бесперспективность возвращения в Анинск.

Когда в Кодун вернулся Эдвард Сталлибрасс, он застал Текши в подавленном состоянии. Однажды в субботу бурятский юноша пришел к пастору плача. Во время беседы выяснилась причина: он сильно переживал по поводу «измены» Свану. Измена эта усиливалась недовольством соплеменников «отступничеством» их сородича от прежней веры в пользу христианства. Он успокоился лишь тогда, когда Сталлибрасс прочел ему отрывок из Послания Коринфянам: «И я, братья, пришел к вам не в убедительных словах о мудрости, а в свидетельстве о Боге, о том, что вера не в мудрости человеческой, а в силе Божией». Текши ответил, что эти слова точно передают состояние его души; теперь его сердце бьется воедино с сердцем Иисуса.

С тех пор Текши Морхосин начал самостоятельное евангельское служение за пределами миссии, выйдя из-под опеки учителей. Завязались его знакомства по переписке и с руководством Лондонского Миссионерского общества. Например, с пастором церкви Британско-Американского собрания в Санкт-Петербурге Джоном Брауном. Есть предположение, что Браун, будучи связующим звеном между Английской духовной миссией в Забайкалье и с Великобританией, один раз совершил инспекторскую поездку за Байкал по поручению Лондонского миссионерского общества (ЛМО). Ему так понравилась бурятская деятельность, что Браун пожелал остаться здесь и заменить уехавших на родину соотечественников, ибо дела в Миссии шли к её ликвидации. Но ЛМО отозвало его в Лондон для подготовки к евангельскому служению в Индии. Следом Шагдур Киннатов и Текши Морхосин пишут ему длинное письмо с просьбой не оставить забайкальских последователей Христа одних и все-же получить разрешение на служение в Сибири. В письме много слов о том, что буряты пребывают во тьме язычества, но некоторые при помощи английских проповедников нашли путь к спасению по милости Иисуса Христа. Конечно, прежде всего, они писали о себе: «Эти две души вступили в завет, ожили через силы Бога, так как были мертвы и служили мертвым идолам». Но много еще бурят живет в служении сатане и поэтому обречены на вечное наказание, так как в Забайкалье очень мало христианских проповедников. «У нашего учителя (Сталлибрасса, - Автор) очень мало времени, временами он не успевает переводить слово Божье на монгольский язык, тогда как у его дверей толпится много людей, просящих [духовное] лекарство».

Далее идут слова о возможности расширить работу Миссии за счет открытия новых станов в местах компактного проживания бурят в Хоринской степи, но для этого необходим квалифицированный проповедник из Англии, как Джон Браун. Из многократно повторяющихся фраз с просьбой приехать на служение в Забайкалье приведем небольшой отрывок из этого письма:

«Дорогой сэр, пожалуйста, приезжайте на это место. Мы очень желаем этого, пребывая в кротости<…> Если ты намерен пойти к язычникам, пожалуйста, приезжай сюда. Если бы на языческой земле было бы больше христианских служителей, чем у нас здесь, пожалуйста, приезжай сюда! Дорогой сэр, нам нужно много учителей, наши дома находятся на большом расстоянии друг от друга. Как земле не хватает дождя в засуху, так и нам не хватает учителей христианских доктрин. Мы сейчас в состоянии голода, а двое (т.е. авторы письма, – Автор) видят и чувствуют это. Мы, сэр, просим тебя приехать к нам. Мы в страхе от того, что наши бывшие друзья и знакомые, возможно, пойдут в ад <…> из них умирают…» (и далее в том же духе до конца длинного письма).

Получив это письмо, Джон Браун подал заявку в Лондонское миссионерское общество о перемене назначаемого места в Индию на Сибирь, но его направили в Южную Африку, где он и создал свою книгу по истории Английской духовной миссии по тем документам и письмам, что увез с собой. Существует еще одно письмо-просьба приехать на служение к бурятам, но уже за подписью одного Текши.

Ко времени окончательного запрещения правительством Николая II деятельности Английской духовной миссии и отъезда в 1841 году пасторов на родину, миссионерский стан в Кодуне продолжал действовать, но уже под духовным окормлением подготовленных священнослужителей из среды хоринских бурят, где главную роль наставников выполняли те же Шагдур Киннатов и Текши Морхосин. У обоих были свои ученики и помощники. Текши женился на Мандари, имел сына и дочь, но они умерли в младенческом возрасте, что принесло супругам большое личное горе. Шагдур Киннатов сообщил бывшим пасторам в Лондон: «Они сейчас пребывают в большом горе, и у меня нет слов, чтобы их как-то поддержать, но велика Божья благодать и утешение» (письмо от 9 марта 1842 года). Но это не повлияло на продолжение проповеднической деятельности. Уже сам Текши направлял по улусам хоринских бурят своих последователей. Среди них был Бадма Хобитус, который после двух лет подготовки направился со Словом Христовым к языческим соплеменникам, кочевавшим по р. Оне, то есть, на управление Онинского стана.