ГИБЕЛЬ ШХУНЫ «ПОТАПОВ»

Алексей Тиваненко

Кандидат исторических наук,

 докторант

ГИБЕЛЬ ШХУНЫ «ПОТАПОВ»

Среди человеческих трагедий из истории мореплавания на озере Байкал, самой страшной называют ту, что случилась в ночь с 14 на 15 октября 1901 года. Тогда во время шторма со снегом погибло 176 человек. Правда, существует еще дата 29 октября 1903 года со 280 жертвами. Однако схожесть события и фактов позволяет думать, что речь идёт об одной и той же трагедии. По крайней  мере последняя дата никакими архивными документами не подтверждается.

Что касается первой, то иркутский летописец-современник Н.С.Романов так изложил ее в своей «Летописи города Иркутска за 1881-1901 гг.» (Иркутск, 1993.- с.469):

«Пароход «Иаков», следуя из Верхнеангарска, вёл на буксире 3 судна: «Потапов» с 549 бочонками рыбы и 161 рабочими и 15 членами команды; судно Могилевой с 250 бочонками рыбы и рабочими; судно Шипунова с 240 бочонками рыбы и рабочими: 3 бурятские лодки-мореходки. 14 октября в 4 часа дня, пройдя Малое Море и не дойдя вёрст 15 до маяка Кобылья Голова, караван попал под сильную бурю. Буксируемые суда один за другим были отпущены в свободное плаванье, но их постигла печальная судьба. Судно Могилевой выбросело на берег. Судно Шипунова удержалось на якоре не более как в 30 саженях от острой береговой скалы, о которую «Потапов» в ночь на 15 октября разбился в щепки. Все бывшие на нём 176 человек погибли. На берег выброшено 27 обледенелых трупов. Две бурятские лодки-мореходки также выбросило на берег, а одна погибла, хотя пассажиры её спаслись. Метеорологическая станция . находящаяся на мысе Кобылья Голова на высоте 20 саженей, оказалась во льду. Буря бушевала двое суток и была настолько сильной, что тела погибших примёрзли на скале на высоте 10 саженей.» 11 ноября в Иркутском кафедральном соборе и по церквам епархии после литургии была отслужена панихида по погибшим и проведён денежный сбор в пользу семей утопших. Существует фотография-открытка судна «Могилев», полностью обледенелого до вершин мачт, но стоящего на плаву у скалистого побережья острова Ольхон, хотя текст говорит о нём как о выброшенном на берег сгрузом 20000 пудов.

Чтобы глубже понять суть происшедшей человеческой трагедии, обращаюсь к газетам того времени. К счастью, тогда издавались «Иркутские губернские ведомости», и её журналисты не обошли крушение вниманием. Они сами побывали в Малом Море, беседовали с людьми, делали фотографии. Страшный рассказ был опубликован 31 октября со списком всех погибших: по купленным билетам – 161 человек и 15 матросов команды парохода «Потапов». Число людей безбилетных - «зайцев» и пассажиров на трёх буксируемых судах-баржах из каравана не установлено. Значит истинное число жертв может превышать официальные 176. Поэтому 280 человек даты 29 октября 1903 года могут быть подлинными жертвами крушения 15 октября 1901 года, когда следствие выявило всех «билетников» и «безбилетников» со всех судов, попавших в жестокий байкальский шторм. Согласно списка тех, кто приобрёл билеты на проезд, основное число погибших составляли граждане губернского города Иркутска, а также крестьяне из деревень Хомутово и Оека. Значатся как отдельные лица, так целые семьи рабочих с маленькими детьми, возвращавшиеся с омулёвых промыслов.

Со слов опрошенных, трагедия начиналась так…

10 октября 1901 года. Небольшой приморский Усть-Баргузин на берегу Чивыркуйского перешейка. В ожидании судов здесь скопились множество пассажиров, желающих уехать в Иркутск, поскольку ударили ранние морозы при температуре – 17 градусов, что являлось в то время природной аномалией на Байкале.

Наконец, из-за Святого Носа показался караван из трёх парусных судов. Они были тяжело нагружены бочками с омулем и икрой, имели на борту много сезонных рабочих-промысловиков, уставших, но довольных богатым уловом. Самым крупным из них был морской парусник «Потапов», вместивший 549 бочек с рыбой, 15 человек команды матросов, 161 рабочих и неучтённых «зайцев»-безбилетников, добиравшихся с оказией до Иркутска. Парусники поменьше принадлежали судовладельцам Мотилевой и Шипунову. Выпуская клубы дыма, шлепая колёсами, к Усть-Баргузину подошёл самый старый на Байкале пароход «Иаков». Его капитан Казимиров дал приветственный свисток. Рабочий люд пустился в пляс, предвкушая радость от получения заработной платы от заказчиков. Растянул меха гармошки урядник Макар Бродников. На верхней палубе парохода стояли хозяева путины Константин Денисов, Василий Власов и Александр Суворов. Они сдержали купеческой слово и привезли рабочим деньги за весь сезон.

«Иаков» взял на буксир сначала «Потапова», затем по порядку суда Могилевой и Шипунова, а также три рыбацких баркаса с бурятами. К себе на борт принял билетных пассажиров, а остальных распределили по парусным судам. Пароходик загудел и потихоньку повёл караван в Кочериково, что на западном берегу озера. Здесь предстояло пополнить запас дров для топки котла, да в преддверии захода в Малое Море скоротать до рассвета ночь.

16 октября 1901 года. Губернатору Иркутска князю Михаилу Волконскому доложили, что на Байкале случилось страшное несчастье. На море ветер, шторм, мороз, идёт снег, а в Листвянку не вернулся пароход «Иаков» с караваном ведомых судов с омулевой путины. Князь немедленно собрал помощников, редакторов газет и наследников купца Немчинова, которым принадлежало байкальское пароходство, и «Иаков», в частности. На поиски пропавших решили отправить самый современный на то время пароход «Феодосия», а с ним – газетчиков, чтобы они дали взволнованному обществу достоверную информацию: лишь проверенное официальное сообщение прекратит тревожные слухи, которые поползли по Иркутску и сильно взбудоражавшие горожан.

Выяснилось самое страшное, во что не хотелось верить при организации экспедиции. Утром 14 октября караван  снялся с Кочериков и вошёл в Малое Море. До мыса Кобылья Голова на острове Ольхон оставалось не более 15 верст, за ним уже проглядывался пролив Ольхонские ворота, откуда суда могли спокойно следовать вдоль скалистого берега Байкала, не опасаясь разрушительной силы ветра Сарма, время от времени внезапно налетающего из горных ущелий  Байкальского хребта. Осень – это как раз время сползания холода к побережий на медленно остывающую акваторию озера.

Стоя на капитанском мостике, Казимиров с беспокойством поглядывал в открывшуюся горную падь речки Сармы, откуда самый свирепый ветер как раз и вырывается с огромной силой на байкальские просторы, уничтожая всё на своём пути. Предчувствие не обмануло. Капитан увидел первый признак формирующегося урагана – как бы зацепившееся за Сарминский голец белое облачко. Вдруг оно начало быстро увеличиваться и темнеть, сползая со склонов хребта к водному зеркалу. Потемнела и байкальская вода, по которой забегали белые пенные барашки волн. Пришёл сильный удар ветра. Сразу похолодало, повалил снег, всё закружилось в бешеном вихре и свисте. Вырвавшийся из ущелья студёный ветер набирал силу. Над Малым Морем заплясали смерчи типа мелких торнадо.

«Иаков» отчаянно барахтался в бурлящей воде и не справлялся с ветровым напором. Караван тянуло к берегам Ольхона, к острым скалам. Пытаясь держать взятый курс, пароход накренился и почти лёг на правый борт. Левое колесо поднялось над поверхностью и молотило воздух, а правое захлёбывалось под водой, грозя отломиться в любую минуту от напора. Пароход все более разворачивало и несло к губительным скалам, на которые с грохотом обрушивались разрушительные волны.

Опытный капитан Казимиров сразу оценил опасность положения своего парохода и всего каравана, если они будут идти в связке. Он отдал распоряжение отпустить шхуну Шипунова с тремя карбасами. И они сразу растворились в снежной круговерти. Вскоре пришлось отцепить и парусное судно Могилевой.

Темнело. «Иаков» продолжал беспомощно барахтаться в воде, не в силах тянуть буксир. Наконец, обрубили канат, на котором буксировался «Потапов» с рабочими людьми купцов Денисова, Власова и Суворова, а также с билетными пассажирами. Кроме бочек с рыбой на него загрузили и все снасти – 107 неводов. Из семей, плывших на корабле, известны Иван и Лукерья Кишкины с младенцем Катей, Семен и Пелагея Белых, и другие. Но «Потапова» отцепили, а «Иаков», наконец, выпрямился и его удалось направить  к спасательной бухте.

Разгул трагедии случился напротив бурятских улусов Уленхон и Семисосенный на Ольхоне, возле береговых скал Калдыкей. На судне Шипунова, оставшемся без буксира, бросили якорь, но корабль неумолимо несло к выступающим из воды камням. Всего в 30 саженях от острой скалы якоря зацепились и с трудом удержали шхуну. Следовавших за ним рыбацких баркасов не было видно. Судно скрипело и трещало под ударами волн, грозя разбиться в щепки, но все же выдержало разрушительную стихию, сохранив груз и пассажиров. Испуганные люди беспрестанно молились о спасении души. Все видели, как рядом тенью промелькнул «Потапов». С корабля несли отчаянные крики о помощи, но в темноте раздался страшный треск ломающегося о скалы парусника, и все стихло через мгновение. Ночь заполнили только вой морской бури и глухи удары волн о корпус баркаса Шипунова. Напрасно вглядывались люди в место, где исчез «Потапов»…

Участь шхуны Могилевой решилась иначе. Ольхонские буряты, находившиеся на ней, посоветовали команде матросов не бросать якорей, видя, что парусник  несет на пологий берег острова. Там его выбросило и чудом между скал на берег в районе улуса Семисосенного. Люди не пострадали и нашли приют у местных жителей. На старинной фотографии, сделанной журналистами «Иркутских губернских ведомостей», корабль запечатлен покрытым до верхушек мачт толстым слоем льда. Это была байкальская вода, которая тут же застывала на морозе, когда большие волны перекатывались через палубу, а брызги легко достигали корабельной оснастки на значительную высоту. Это не удивительно, если учесть, что высота волн во время штормов на Байкале порою достигает 18 метров.

В ночь 15 октября пароход «Иаков» носом ткнулся в берег, но его медленно разворачивало и сносило к скалам. Матросы пришвартовали судно двумя стальными канатами к прибрежным соснам. Но один сразу лопнул, и пароход вновь понесло. Другой, более толстый канат, можно было завести на берег только шлюпкой. Смельчаки на это рискованное дело нашлись, чтобы спасти корабль и жизнь людей. Но ситуация оказалась не простой: легкую шлюпку скорлупкой швыряло по волнам и едва не затащило под гребное колесо парохода, но матросы из последних сил налегли на весла и выгреблись. Несколько саженей до спасительного берега оказались почти непреодолимым расстоянием.

Страшный морской шторм, поднятый Сармой, бушевал двое суток. 17 октября в 3 часа дня ветер начал стихать. На «Иакове» развели пары и он отправился на поиски брошенных судов разбитого каравана. Первой увидели шхуну Шипунова. Обледенелое тяжёлое судно слегка покачивалось на затухающих волнах неподалеку от острой береговой скалы. На палубе стояли люди, размахивали руками и что-то кричали. Повсюду плавали щепки, разбитые бочки, лохмотья одежды. Подплыв к Кобыльей Голове, мужчины на «Иакове» вздрогнули, женщины закричали. Даже у Казимирова защемило сердце: к скале припечатало несколько мертвых человеческих тел. Покрытые корой льда, она поблескивали в лучах наступающего рассвета.

Обогнув скалу, увидели на берегу шхуну Могилевой, обледеневшую до середины мачт. Возле нее суетились люди, укладывая в ряд выброшенные трупы своих товарищей. Билась прибоем о берег каша из перемолотой рыбы, разбитых бочек, хлюпала мехами гармошка Бродникова. Среди застывших, обледеневших, с огромными занозами из щепок лежала женщина, все ещё сжимавшая у груди обрывки детского одеяльца…

На другой день пришла из Иркутска «Феодосия». Шумная компания репортеров на его борту тут же примолкла от увиденной страшной картины. К тому времени собрали уже 27 тел. Фотограф из газеты «Восточное обозрение» снял заваленный обломками и бочонками ольхонский берег, обледенелые шхуны, утес в море, о который разбился и погиб «Потапов», трупы погибших и покрытый льдом на все 20 саженей своей высоты мыс Кобылья Голова с метеостанцией наверху. Некоторые фотографии той поры сохранились и стали редкими экспонатами в музее Иркутска и достоянием краеведов.

Наконец, «Феодосия» взяла на буксир судно Шипунова и его измученных и обеспокоенных людей на борт и пошл в обратный путь. Следом ковылял потрепанный «Иаков». 19 октября караван причалил в Лиственичном. Там его ожидала огромная толпа народа с тревогой о судьбе своих родственников. Окрестности огласились всеобщим рыданием, когда она  узнали о гибели «Потапова» и всех находившихся на его борту людей.

На следующий день «Феодосия» вновь отправилась на место морской трагедии за страшным грузом – телами утопленников, которых удалось найти после бури. Но собрали далеко не всех. Многие жертвы природной стихии канули бесследно в водных пучинах Байкала. Там до сих пор рыбаки порою находят закиданными сетями черепа и кости человеческих скелетов…любознательные дайверы вполне могли бы найти на здешней малой глубине озера и железный остов погибшего «Потапова».