Городские переправы через реки
Вновь в СМИ появилась информация о желании властей начать строительство третьего моста через реку Уда и понтонного на реке Селенге. А как с переправами в городе обстояло ранее…
Нахождение Верхнеудинска у двух рек – Уды и Селенги - вызывало определённые трудности в путях сообщения с её предместьями - Посельем и Заудой. Потому почти сразу наладили переправы через реку Уду на карбазах, а на реке Селенге - плашкоуте.
По описанию верхнеудинского краеведа Михаила Танского: «Карбаз представлял большую плоскодонную лодку с настилом из досок, обнесенным загородкою. В носовой части, обращенной постоянно вверх течения реки, была укреплена на стержне массивная цилиндрическая вертушка, обильно смазанная дегтем, и по ней ходил канат, перекинутый через реку и прочно закрепленный на берегах. По этому канату и продвигался карбаз с одной стороны на другую отчасти под напором течением реки, а отчасти потягиванием перевозчиком за канат. На переправу требовалось минут пять. На карбазе могла поместиться почтовая тройка с повозкой в упряжке. Переправа через Селенгу находилась верстах в полуторах от города по Московскому тракту и совершалась на плашкоуте. Плашкоут устраивался так: два больших плоскодонных карбаза неподвижно соединялись перекладинами на некотором расстоянии друг от друга. Сверху настилался помост, обнесенный огорожею. В кормовой части помещалось рулевое управление со штурвальным колесом, а в носовой – стояли два столба сажени (1 сажень = 2 м. 13 см. – авт.) в три высотой с перекладиной вверху. Все это громоздкое сооружение передвигалось на канате, закрепленном с одной стороны якорем, брошенном на дно реки в самой середине ее и выше переправы саженей за двести. С другой стороны канат закреплялся на самом плашкоуте около штурвала. Чтобы канат не тонул, он поддерживался шестью, семью лодочками, вытягивавшимися в цепочку, а на плашкоуте передвигался канат по носовой перекладине, над головами, не задевая никого и ничего. Передвигался плашкоут с одного берега на другой так же, как и карбаз на Уде: течением реки. На самую переправу от мостков и до мостков требовалось 8-10 минут. Вмещать он мог до четырех почтовых троек вместе с повозками».
Раньше когда не было мостов в советское время, например, через р. Баргузин у Усть-Баргузина или на р. Селенге в сторону Энхалука, были на этих переправах скандалы и крики, особенно когда проезжали вне очереди «левые»… То же самое происходило и в те дореволюционные времена…
Например, из дневника князя П.А. Кропоткина (в будущем теоретика анархизма) за 1864 год: «…Утром я переехал через Селенгу… Перевозчики берут цены по одному рублю с частного проезжающего, по два рубля с воза в 7 пудов, с проезжающего по казенной надобности, - что пожалуете. Весь труд перевозчика при перевозе возов – это протащить по мосткам, которые наложены ими сажен на 5, потом идут уже сами; тоже и при высаде на другой берег. Беспорядок страшный. Переправили на этот берег, лошадей нет; должны были послать верхового в город, да кроме того и верховые-то не идут, - все насилие нужно, крик, брань, угроза. Добрался до города; почта выезжала навстречу, да тут и засела; лошадей нет; нашел вольных за 3 рубля (3 ½ версты), и то благо, - собрались двое, один и боялся дорого просить, чтобы не отбили, да и то чего-то не едут. На Селенге был какой-то крестьянин Батков, тот брал по 7 руб., 13 руб., чтобы довести только от Селенги до города. Все жалуются, что с них дерут большие цены. Одним словом, общее плутовство».
Были и курьёзы, о чём пишет верхнеудинский краевед Николай Паршин в 1865 г.: «…Перевозов в городе два. Один через Селенгу на самолете, а другой — чрез Уду на канате. Чрез Уду проектировался мост на сваях (На Уде бывал мост на карбазах — примечание Николая Паршина). Для опыта были вбиты три сваи, которые весною выбило из грунта и унесло. И вот, возникло мнение, что моста на Уде устроить нельзя. Каких нелепостей на свете нет!.. А желательно, чтобы постройка моста была осуществлена, а то во время прохода льда и рекостава большое затруднение для жителей Заудинской слободы, а в особенности для нас самих, потому что хлеб привозится преимущественно из волостей, лежащих по ту сторону Уды. Во время рекостава переплавляют по произвольным ценам. Вследствии этого крестьяне перестают подвозить хлеб и рыночная цена на него поднимается. Один мещанин хотел во время распутицы чрез перевоз доставить в город воз сена, стоивший ему менее целкового. За переправку воза перевозчики запросили целковый. Мещанин не согласился заплатить и к следующему утру заморозил Уду. Тут нет ничего удивительного, дело объясняется очень просто: в том месте, где Уда впадает в Селенгу, фарватер не очень глубок; мужичок взял у кого-то стружек и, плавая на нем, забил от одного берега к другому несколько кольев, а между ними прикрепил стяжки; шуга, встречая задержку, естественно, должна была останавливаться и постепенно смерзаться; и к утру река покрылась. Анекдот этот не вымышленный. Шутники, рассказывая это обстоятельство, прибавляли, что содержатель перевоза подал на мужичка жалобу о заморожении реки и просил взыскать с него потери и убытки, понесенные от самовольного заморожения реки, и вместе с тем оттаять реку за счет виновного. Если содержатель перевоза был безграмотный, то, пожалуй, какой-нибудь краснобай и написал ему, ради потехи, подобную жалобу...».
Что же касается постройки первых мостов через реки Уду и Селенгу, то об этом в следующей статье.
Анатолий Жалсараев, краевед
